Акция протеста в Инте началась 5 мая 1998 года с захвата шахтёрами здания управления компании «Интауголь».
Надо ли объяснять моё оцепенение и страх за мужа, когда в начале того дня, во время утренней планерки в его кабинет вдруг открылась дверь и толпа разгорячённых мужчин сделала попытку сорвать совещание.
Я наблюдала это, оказавшись в приёмной. Успокоилась лишь, когда мой коллега, журналист газеты «Искра» Павел Владимирович Архипов, на минуту выйдя из кабинета Шахтина, вкратце передал мне, что там происходит…
Хронология начала той акции протеста абсолютно точно, по минутам изложена в его статье «Прорыв» (газета «Искра» от 7 мая 1998 года). В молодости Павел, как многие мужчины в Инте, несколько лет работал в шахте, а став журналистом, писал, в основном, на шахтёрскую тему и хорошо знал ситуацию в «Интауголь». Помню его в момент захвата здания, он был явно удручен происходящим. Бросалось в глаза, как ему не по себе… Видимо, Павел то уже понимал, что действия шахтёров «Интинской» направлены не по адресу.
К сожалению, Паша – красивый, честный, добрый, талантливый человек – рано ушёл из жизни.
В том числе и в память о нём, привожу текст той его статьи почти полностью.
«В 8 утра на шахте «Интинская» проходит бурное собрание, на котором принимается решение о «крестовом походе» в АО «Интауголь». В 9-00 горняки выезжают с шахты в центр города на автобусах.
9-30 – Милицейский десант «высаживается» на центральной площади имени Ленина, занимая позиции на подступах к административному зданию компании. У генерального директора «ИУ» идёт рабочее совещание. О десанте угольщиков из милиции его не оповестили. (От автора: не сообщило ему об этом и руководство шахты)
9-50 – Колонна из ста горняков появляется на пешеходной улице Горького. Идут молча, без знамён и транспарантов.
10-00 – Сотрудники милиции группируются возле входа в здание. Офицеры вооружены рациями, ведутся какие-то переговоры.
10-05 – Горняки проникают в здание через центральный вход, поднимаются на второй этаж к кабинету генерального директора. Милиция не стала обострять ситуацию, ничего не предпринимает. Гул недовольства заполнил длинный коридор второго этажа, из кабинетов начинают выглядывать работники компании. По их лицам видно – они не принимают происходящее. С митингами, забастовками и голодовками здесь знакомы, а захват здания администрации – это впервые.
10-08. К горнякам выходит начальник охраны «ИУ», пытается объяснить, что надо подождать, идёт совещание.
10-15. Шахтёры ждут. Гул недовольства растёт.
10-16. Пятеро горняков во главе с председателем профкома шахты Калимуллиным идут в приёмную гендиректора, заглядывают в кабинет, пытаются войти. Владимир Шахтин, а именно он ведёт совещание, резко останавливает их, заявив, что они зайдут, как только закончится совещание. Делегация ждёт в приёмной. Проходит несколько минут, из кабинета директора выходят сотрудники аппарата. Идут молча. Лица суровые.
10-17. В коридор к горнякам выходит Владимир Ильич. Толпа гудит, слышны выкрики, в том числе: – «У вас денег – море, а у нас «ни копья!». Ещё через несколько минут шахтёры входят в кабинет генерального директора и занимают места – кто на стульях, кто прямо на полу. Но и сидячих мест не хватает. Многие остаются в приёмной и в коридоре. Начинается откровенный разговор по душам. Вопросы шахтёров одного порядка: когда будут деньги, когда выплатят долги за 1996 год, куда делись миллиарды рублей, которые не выплатил им «Интауглесбыт», пробовал ли Владимир Ильич конскую колбасу по 37 рублей за килограмм; и так далее… И что из кабинета они не уйдут, пока правительство РФ не выплатит им задолженность по зарплате и отпускные…
Видя, что ситуация принимает серьёзный оборот, Владимир Шахтин начинает звонить главе республики Юрию Губернаторову и в Москву, в приёмную премьера Сергея Кириенко. В Сыктывкар до 14-00 дозвониться не удаётся, в 14-05 посчастливилось связаться с секретарём самого премьер-министра С. Кириенко. Разговор шёл по громкой связи, его слышали и горняки.
В.И. Шахтин, представившись, сообщил, что в Инте началась акция протеста, он же оказался почти в заложниках. И попросил передать просьбу связать его с Кириенко, чтобы озвучить требования шахтёров. Секретарь с явным неудовольствием записал его слова.
Разговор в кабинете продолжился. Темы уже были другими, например, есть ли демократия в России, потянет ли Кириенко такой воз, который на него взвалили? И так далее…
К вечеру в административном здании «Интаугля» на бессрочную голодовку остаётся сто человек. Располагаются в кабинете гендиректора, в коридорах, в актовом зале. Первую ночь Шахтин проводит с ними. Но потом принимает решение срочно лететь в Москву.
В 8-00 на следующий день здание АО «Интауголь» напоминает мини – Смольный 17-го года, хотя нет винтовок – лишь батареи пустых бутылок…
Пьют голодающие шахтёры водичку…
Прошли сутки. По данным на 12-00 6 мая количество участников акции увеличилось до 211 человек, в том числе от шахты «Интинская» – 171, от шахты «Восточная» – 23 горняка находятся в здании «Интаугля». 17 человек голодают в профкоме шахты «Интинская».
Правительство не реагирует…»
На следующий день, 7 мая 1998 года, около 8 часов утра шахтёры Инты перекрыли железную дорогу, идущую из Москвы в Воркуту. Более двухсот горняков шахт «Капитальная», «Восточная», «Западная», рабочих двух горно-обогатительных фабрик и других предприятий «Интауголь»
прибыли на автобусах (кто их заказывал и оплачивал?) на станцию Инта и перекрыли северную железнодорожную магистраль «Москва-Воркута».
Началась «рельсовая война» конца 90-х годов ХХ века; война грозная, разрушительная. После неё – неуступчивое, активное шахтёрское движение по отстаиванию прав трудящихся пойдёт на спад…
Чтобы более полно передать события тех дней, приведу короткие сообщения разных журналистов из газеты «Искра».
«8 мая. В здании «Интауголь» и в профкоме «Интинской» продолжают голодовку горняки. С пикетчиками несколько часов ведут переговоры: Владимир Ильич Шахтин, глава города Александр Николаевич Попов, представители прокуратуры. Шахтёры сняли заграждения. Из Сыктывкара пришла весть, что заместитель главы республики Александр Окатов проинформировал председателя правительства Сергея Кириенко об исключительно сложной ситуации в Печорском угольном бассейне и просил изыскать 40 миллионов рублей для погашения задолженности. Проходит ещё несколько дней. Москва молчит».
«12 мая на селекторном совещании с Москвой профлидеры заявили, что коллективы готовы к проведению акции протеста в более жёсткой форме».
В тот же день вдоль железнодорожного полотна горняки срочно стали сооружать палатки, завозить дрова, запылали костры…
Председатель профкома шахты «Западная» Сергей Ворошилов зачитал перед пикетчиками обращение к Президенту России Б. Н. Ельцину. Это был ультиматум: «С 4 мая в шахтёрских коллективах Инты проходят непрерывные акции протеста, с каждым днём растёт число участников голодовки, но пока от правительства нет адекватной реакции на ситуацию. В случае если вы, господин президент, равнодушно и пренебрежительно отнесётесь к нашему призыву о помощи, мы оставляем за собой право на акции гражданского неповиновения. Если не будет принято надлежащих мер по спасению угольных предприятий города, мы начнём широкомасштабную кампанию по выражению Вам недоверия и Вашей отставке, как не обеспечивающему выполнение конституционных прав».
Городская газета «Искра» в те дни писала:
«Утро выдалось более чем прохладным (термометр показывал 23 градуса мороза), но и северный ветер, чем-то напоминающий ветра 17-го года, не смог охладить боевого настроения интинцев».
«13 мая. Шахтёры вновь перекрыли железнодорожную магистраль в районе выходной стрелки станции Инта».
Интересный сюжет. Когда к стоящим на рельсах шахтёрам пришли местные коммунисты (во главе городской партийной ячейки из шести человек был тогда Николай Семёнович Алексеенко) и попытались прикрепить древко с «молоткасто-серпастым» знаменем, то были решительно изгнаны. Хотя лозунги шахтёров против Ельцина вполне были в духе компартии Зюганова.
«14 мая. В Сосногорске ждут «зелёного света» два пассажирских поезда. В Печоре – четыре. На интинской ТЭЦ заканчиваются ГСМ (горюче-смазочные материалы)».
«15 мая. Перекрыт Транссиб в районе Анжеро-Судженска, к ним присоединились горняки Приморья и Ростовской области. В стране началась полномасштабная «рельсовая война».
За этими короткими, в духе репортажа строчками, видно, что на Севере Коми тогда сложилась весьма непростая ситуация. Пикантность её заключалась в том, что приполярные горняки «перекрыли кислород» прежде всего самим себе: железнодорожная ветка, которую заблокировали интинские шахтёры, без преувеличения, являлась (и до сих пор является) «дорогой жизни» как для Воркуты, так и для самой Инты. Других наземных дорог на наш Север нет. Только по ней в южном направлении отгружается добытый здесь уголь, а на север подвозится продовольствие, ГСМ и всё, что необходимо для жизни.
Прошла неделя, припасы Инты и Воркуты, и без того скудные, иссякли, на это сразу же заметным ростом «отреагировали» цены на продукты.
В то же время на Череповецком металлургическом комбинате возникла серьёзная угроза остаться без воркутинского угольного концентрата, что могло бы привести к остановке мартеновских печей. Кроме того, в первые дни акции через станцию Инта не пропускались даже пассажирские поезда. И почти тысяча человек, ехавших в Воркуту, оказались заблокированными на станции Печора, расположенной по железнодорожной трассе на 182 километра южнее Инты. Как раз начался период долгожданных отпусков, но северянам пришлось сдавать железнодорожные билеты в кассы Инты и Воркуты. Пропускать же пассажирские поезда в обе стороны интинские пикетчики стали только после того, как в Инте побывали для переговоров воркутинские шахтёры.
Ещё один удивительный сюжет. Проезжая мимо мятежной Инты (до этого несколько суток намаявшись в ожидании «зеленого света» на полустанках, что на подступах к ней), воркутинские пассажиры, прильнув к окнам, поднятыми вверх большими пальцами обеих рук и всем своим видом показывали одобрение и солидарность с интинскими шахтёрами.
Успех первого этапа воркутинских переговорщиков воодушевил власть Воркуты направить к интинским забастовщикам ещё одну делегацию, перед которой поставили более сложную задачу – договориться о пропуске вагонов с продовольствием и (выборочно) с угольным концентратом, что, в итоге, превратило бы акцию в фикцию.
19 мая специальным вагоном в Инту направилось около восьмидесяти воркутинских шахтёров. Во время шестичасового пути из Воркуты до Инты они увидели, что на всех станциях, полустанках и разъездах «мёртво» стоят составы с воркутинским угольным концентратом, которого дожидаются в Череповце, в Липецке, в Новомосковске.
К станции Инта переговорщики подъехали в полночь. Пикетчики встретили их настороженно:
– С чем пожаловали?
Воркутинцы поняли, что ни на какие уступки даже «братьям по классу и несчастьям», интинцы не пойдут. Шахтёры из Воркуты напряглись, но тут в ходе переговоров выяснилось, что горняки Инты не пропускают составы и в свой город.
Единственное, что могли сделать в такой ситуации воркутинские делегаты, – так это присоединиться к блокаде, – что они и сделали.
В итоге, с 19 мая на железнодорожной «станции Инта» стояли теперь вместе представители шахт всего Печорского угольного бассейна.