Фатима
Между прочим — любопытное наблюдение: для осетина, грузина возникает особенное притяжение к России, стоит им здесь пожить какое-то время.
Моя школьная подруга Фатима Мильдзихова, благодаря которой я оказалась в Северной Осетии, так и не смогла прижиться у себя на родине, хотя часто в детстве приезжала на всё лето в Осетию, в село Эльхотово, закончила в Орджоникидзе (столице Северной Осетии) сельскохозяйственный институт.
На третьем курсе Фатима вышла замуж за Валеру Дзугаева, у них родилась чудесная девочка Идочка. Но их брак через три года распался. Фатима узнала, что муж не верен ей, и давно. Валера, с которым она была помолвлена с детства. Я помню, с какой любовью в старших классах она мне рассказывала о нём, с каким нетерпением ждала письма. Измены, а точнее предательства, она простить не смогла.
Сначала в Якутию уехал Дзугаев. Фатима после окончания института тоже поехала жить в Якутию, но в город Мирный, не побоялась вновь проживать в краю суровом, по климату ещё более тяжёлом, чем в Инте. Её это не пугало, поскольку она почти всё школьное детство жила с мамой на Крайнем Севере, а морозы её только «бодрили». К тому же, она хорошо знала: северяне народ особенный — надёжный, открытый, готовый в трудную минуту поддержать, прийти на помощь. К тому же, в Мирном жили её двоюродные братья, они и помогли Фате поначалу с устройством на работу.
В итоге, в этом городе Фатима прожила 35 лет, то есть всю свою взрослую жизнь. Последние девять лет возглавляла Отдел рабочего снабжения (ОРС) при крупнейшем предприятии «АлмазРосса». Перестройка дотянулась и до Якутии. Бывшие государственные предприятия закрывались. При появлении свободной торговли, государственная торговля теряла свою актуальность. Встал вопрос о закрытии ОРСа.
Одним из первых начальников, кто в этом регионе сдал все документы в соответствующие инстанции и ликвидировал предприятие без долгов, то есть, что называется, «по нулям», была Фатима Дзарахметовна Усеева (Мильдзихова). А на следующий день у неё случился инфаркт, сердце не выдержало напряжения. Срочно на самолете её доставили в Новосибирск, госпитализировали, сделали операцию на сердце. Операция прошла тяжело, но она выкарабкалась. Это было в 2005 году.
В Якутии Фатима вышла замуж за Усеева Валерия. Он был моложе её, и вроде бы ухаживал за её подругой, когда они втроём иногда встречались в гостеприимной квартире Фатимы. Но однажды Валера пришел к ней в дом один, когда подруги не было в городе, и сказал: «Я хочу остаться». На что Фатима ответила: «Что значит остаться? Остаться в моём доме ты сможешь, только если останешься здесь навсегда».
«Что было делать, — рассказывал мне Валера, — она мне очень нравилась. И я остался. Ей в то время было 33 года, мне 25. Разница в возрасте немножко попортила нам жизнь: вначале на меня народ смотрел косо, тем более что в то время Фатима была директором магазина, а я, хоть и считался востребованным специалистом, ударником производства, но имел рабочую специальность экскаваторщика. Однако я как-то сумел войти в её круг, меня в него быстро приняли», — рассказывал он.
Те события происходили в 1982 году, вместе они прожили 30 лет. Родился сын, назвали Аланом. В Северной Осетии — Алании, это имя особенное. Видимо, так Фатима хотела связать своего сына, родившегося в Якутии, с родиной его предков по материнской линии. Алан окончил московский институт, живёт и работает в Подмосковье, в Осетии бывал только во
время школьных, студенческих каникул, а теперь приезжает в периоды отпусков.
Рассказывали Валера и Фатима о начале своей семейной истории, ничего не приукрашивая, посмеиваясь. Наша встреча состоялась в 2010 году, когда я приехала во Владикавказ на 40-летие окончания университета. Каждый раз общение доставляло нам с Фатимой огромную радость. По-прежнему, нас объединяли чувства нежности, доверия; откровенно говорить, вернее, выговариваться мы могли обо всём, душа в такие моменты будто очищалась. С годами таких друзей, увы, становится всё меньше. Незадолго до моего приезда в тот, 2010 год, Фатима с Валерой окончательно вернулись в Северную Осетию из Якутии, сделали ремонт в квартире.
Но Фатиму не радовало возвращение на родину. То, что вызывало у меня в годы моей юности восхищение и восторг, то есть осетинские обычаи и порядки, её пугало, вызывало напряжение. Возможно, потому что она выросла в неполной семье (о причине расставания своих родителей, она мне никогда не рассказывала). Но разводы в Осетии, особенно в середине прошлого века, были неприемлемы. Народ, мог посудачить, сказать что-либо обидное на этот счёт. И детский тот испуг, видимо, слишком глубоко ранил её восприимчивую душу. Да и собственная жизнь у неё здесь, когда она была совсем молодой, не сложилась.
В тот последний мой приезд во Владикавказ у Фатимы нестерпимо болела рука, несколько раз вызывали скорую помощь. Врачи не сумели распознать ярко выраженные симптомы надвигающегося второго инфаркта. Позвонив ей уже из поезда, я узнала, что Фатима находится в реанимации. К счастью, и в этот раз моя подружка выкарабкалась.
Спустя два года, я вдруг сердцем почувствовала, что мне нужно срочно позвонить Фате, услышать её голос. Набираю домашний номер телефона во Владикавказе. Отвечает муж: «Фатима у сына под Москвой, поехала с дочкой Идой (Идочка Цебоева врач-гинеколог, живёт и работает во Владикавказе) на консультацию к московским врачам. И что вы там сможете увидеться».
Я обрадовалась: от Москвы — подмосковный город Железнодорожный, где она остановилась, находится в полутора часах езды на автобусе. Позвонила ей, договорились о встрече.
Ещё раз увиделись мы с Фатимой 12 апреля 2012 года. Дома никого не было, Алан с женой на работе, Идочка уехала в Москву к подруге. Мы опять очень тепло, сердечно пообщались. Фатима была бледненькая, тяжело дышала. Призналась, что у неё в лёгком небольшая опухоль, которая не даёт дышать полной грудью. Я, к своему стыду, не сообразила, что всё очень плохо. Мне казалось, что снова Фатя выкарабкается, потому что она, как всегда, была выдержанна, никакой паники, отчаяния. Говорила мне о планах лечения, о том, что хочет принять крещение, а для этого поедет на недельку в женский монастырь недалеко от села Эльхотово. Хочет там очистить душу и покреститься.
Увы! Всем этим планам не суждено было сбыться.
24 апреля 2012 года, на второй день после возвращения из Москвы, Фатима умерла на руках у дочери. Отказало лёгкое, и её больное сердце не выдержало. Господь пожалел её, избавив от долгих, мучительных страданий.
Так и стоит она у меня перед глазами — высокая, стройная, с прямой спиной горянка. С виду сдержанная, но такая родная, нежная и преданная подруга.
Когда я уходила от неё, после нашей последней встречи в Подмосковье, она вышла проводить меня к лифту. Мы обнялись, и вдруг меня охватила паника, я заплакала и проплакала всю дорогу.
Скоропостижный уход моей школьной подруги Фатимы Мильдзиховой, так же, как и гибель Славика, потряс меня. С уходом каждого из них разрывалась моя связь с юностью, с дорогими мне людьми. С такой близкой моему сердцу и теперь такой окончательно далёкой Северной Осетией.
