Глава 8. Начало карьеры
Учитель в школе № 9
В феврале 1970 года, приехав во время последних студенческих каникул домой, в Инту, я вышла замуж за Минова Валерия Васильевича и после окончания университета вернулась в город моего детства.
20 августа того же года меня назначили учителем истории и обществоведения в среднюю школу № 9. В мою родную, любимую школу, и я сразу же с головой окунулась в основную — педагогическую и, конечно, в общественную работу. В первый год учительской нагрузки — всего семь часов уроков истории в неделю в одном пятом и одном восьмом классах, да плюс в восьмом классе классное руководство. То есть моя зарплата в первый год работы составляла всего 36 рублей в месяц. Всего на 8 рублей больше, чем платили нам стипендию в институте.
Но и это для меня — большая удача, потому что стать учителем в той школе в те годы было практически невозможно, такой высокой была планка приёма сюда на работу. А вопрос денег я никогда не считала главным. Во время учёбы в институте привыкла жить скромно, и теперь запросы у меня тоже были скромные. Я даже и на мужа не рассчитывала. Просто не задумывалась о деньгах. Меня окрыляло чувство, что я теперь работаю в коллективе со своими любимыми учителями, люблю работу с детьми, люблю историю. Я была вся наполнена этой любовью, и всё у меня шло хорошо.
При этом вспоминается одна история. Поскольку денег у меня всегда было очень мало, а приходилось вкладываться: то на чаепитие по поводу чьего-либо дня рождения, то к застолью на праздники, я одалживала их у своих коллег и старалась отдавать обязательно сразу после зарплаты. В один из дней очередной зарплаты подходит ко мне в учительской моя коллега, учитель истории Нина Михайловна Сливкина, умница, человек с огромным чувством юмора, у нас с нею всегда были очень хорошие отношения. И спрашивает меня: «Таня, а ты деньги-то получила?» Я радостно отвечаю: «Да, Нина Михайловна!» И с готовностью добавляю: «Вам занять?»
На что, смеясь, коллега отвечает: «Да не надо мне твоих денег, ты отдай то, что сама у меня занимала!»
Я в тот момент чуть не сгорела от стыда, потому что начисто забыла об этом своём долге. Эта история на всю оставшуюся жизнь начисто отбила у меня желание занимать у кого-либо деньги или что-либо другое. Как рукой сняло.
***
В ноябре 1971 года у нас, в семье Миновых, родилась дочурка. Назвали мы её Ингой, Ингулькой. А потом и вовсе стали звать дочку Гулей. Рождение девочки вызвало восторг у всей нашей родни. Она была желанной и любимой не только дочкой, но и внучкой. И очень хорошенькой: яркие карие глазки, красивые брови, губки, и покладистый, открытый, не капризный и очень доброжелательный характер. С нею никогда не было никаких хлопот.
Как когда-то меня мама, Гулю мы тоже стали приучать к самостоятельности с раннего детства. Например, в пять лет сажали её на автобус около дома деда с бабушкой, а я встречала дочурку на остановке недалеко от нашего дома; приучали, так сказать, ребёнка к ориентации в пространстве. Тогда такие эксперименты воспитания были возможны, что сегодня представить трудно — столько опасностей подстерегает детей, если рядом нет надёжного взрослого.
Для моих родителей Гуля стала первой и самой близкой внучкой. Благодаря тому, что мы жили в одном городе, они с нею часто общались. Мой отец учил её техническим премудростям. Мама не раз вспоминала такую картину: придя с работы домой, она увидела посреди гостиной разобранный детский велосипед, а рядом — восьмилетнюю Гулю с гаечным ключом в руках, что-то в нём завинчивающую. И отца, лежащего в постели, но руководившего всем этим процессом.
Отец уже сильно болел, мало двигался, а у внучки, как назло, сломался велосипед, вот она и притащила его к деду — главному своему консультанту по всем таким вопросам. Общались они по-товарищески. Он никогда не повышал на неё голос, хотя она при нём иногда шалила, и внучка к деду относилась очень доверчиво, тепло.
Инга училась всегда хорошо, причём одновременно в двух школах, в том числе, и в музыкальной. Основную, школу № 9, она закончила с серебряной медалью, хотя шла на «золото». Подвела небольшая ошибка на экзамене по алгебре, а за экзаменационное сочинение её сразу же, без вступительных экзаменов, принимали студенткой первого курса на факультет русского языка и литературы в Сыктывкарский университет. Но она мечтала быть врачом, упорно поступала два года и, в итоге, успешно окончила Ленинградский педиатрический институт.
А когда она только родилась, в декретном отпуске по уходу за ребёнком я пробыла девять месяцев, и 1 сентября 1972 года уже вышла на работу, вновь не на полную ставку, всего лишь на 14 часов нагрузки. Дело в том, что полный оклад учителя предполагал 18 часов в неделю, соответственно тогда месячная зарплата учителей составляла 100 рублей плюс 40% (сорок рублей) «северного коэффициента». К слову, чтобы получать 100% (сто рублей) надбавки к окладу, так называемые, «северные», надо было на севере отработать пять лет.
Так что на второй год работы я получала чуть больше 70 рублей в месяц. Но это обстоятельство, по-прежнему, совсем меня не удручало. Деньги для меня никогда не были определяющим фактором. Главное, я работала в умном, творческом, дружном коллективе, который принял меня очень хорошо. Я была весёлая, заводная, глаза горели, бралась за любое дело, фонтанировала идеями. Например, на очередной городской конкурс художественной самодеятельности между школами, поставила со своими восьмиклассницами национальный осетинский девичий танец. И получилось, хотя я не специалист в этой сфере.
Когда дочурке исполнилось 9 месяцев, мы отдали её в детские ясли, но дети в них часто болели, посему пришлось искать няньку. В школе на молодых мамаш, часто отсутствующих из-за болеющих детей, руководители «смотрели косо». Что понятно, так как приходилось искать замену учителю, и, что совсем плохо, когда замены не находилось, срывались уроки. Мне иногда помогали мои родители, но мама ещё работала, а отец болел, да и я старалась, чтобы дочурочка больше была со мною. Родители Валерия в это время уже жили в Пятигорске, правда, летом ждали внучку с нетерпением.
Нагрузка в школе вроде небольшая — 14 часов, но преподавала историю в разных параллелях в 5-6-7-8-9 классах и приходилось работать почти каждый день над 4-5 подготовками к урокам, поэтому сидела вечерами над книгами и конспектами по 5-6 часов, спать ложилась в час-два ночи. Расслабляться не могла, потому что работала в коллективе со своими школьными учителями. К тому же мой наставник — завуч школы Эмилия Михайловна Коткова, — это она рекомендовала меня на работу, подвести своего учителя я никак не могла. Уставала очень, но в награду — любовь учеников и уважение учителей.
На третьем году работы в школе у меня было уже несколько общественных нагрузок, в том числе, в нашей школе — член бюро учительской комсомольской организации и член профкома. Одновременно возглавляла молодёжную редакцию городского радиовещания, а в 1973 году меня избрали членом бюро горкома комсомола. Это было очень почётное и довольно серьёзное поручение городской комсомольской организации. Выдвигалось в это бюро только 9 человек из 14 тысяч комсомольцев города, избирался состав бюро на городском пленуме. Удивляюсь, как всё успевала, при этом везде хотелось быть полезной людям, общему делу, сделать всё, что в твоих силах — таким был дух того времени. Прекрасного времени!
В феврале 1973 года меня приняли в члены КПСС, причём рекомендации в партию, помимо бюро горкома комсомола, дали мне директор школы Гущина Ангелина Николаевна и завуч — Эмилия Михайловна Коткова. Я была удивлена, счастлива и горда, потому что это было их собственное решение, сама я не посмела бы их просить об этом: так их уважала и так перед ними робела. Выступая на том учительском партсобрании, они меня так хвалили и такие надежды на меня возлагали, что я от смущения готова была спрятаться под парту. Их отзывы окрыляли ещё и потому, что похвалу из уст этих руководителей услышать было практически невозможно. К тем людям, кто в разные годы моей жизни оказывал мне доверие, я по сию пору отношусь очень трепетно.
Сейчас, оглядываясь назад, думаю: как же это у меня тогда на всё хватало сил! И ребёнок маленький, и домашнее хозяйство, которое в квартире моей свекрови, необыкновенной чистюли, я не могла вести спустя рукава. Наверное, успевала я везде только потому, что наделена была весёлым нравом мамы, и всё делать могла быстро. Спасибо родителям за гены.
А в марте 1974 года произошло событие, круто изменившее мою жизнь. В школу на учительское комсомольское собрание пришёл третий секретарь горкома комсомола Владимир Андреевич Басманов. В ходе обсуждения, не помню, какого вопроса, выступила и я в свойственной мне тогда манере: чётко, аргументировано, при этом задорно и с юмором. Это и предопределило мою будущую судьбу. Володя Басманов, уходя на повышение, рекомендовал меня на свое место. Биография моя вполне подходила: историк по образованию, учительский стаж, общественница, замужем, есть ребёнок.
В общем, в ноябре 1974 года меня избрали секретарем Интинского горкома комсомола. Когда я уходила из школы, Эмилия Михайловна очень огорчилась. И потом, став директором, не один раз пыталась вернуть меня в коллектив школы №9. Она была дальновидным человеком и понимала, что работа в комсомоле — это не навсегда, она ограничена возрастными рамками.
Так и произойдёт. Мне исполнится 31 год, я вернусь работать в систему среднего образования, только это будет уже другая школа и совсем другой коллектив, а я окажусь в нём «лишним звеном», несмотря на то, что опыт и добросовестное отношение к работе у меня, естественно, сохранялись.
