Довольно быстро изучив состояние дел на новом предприятии, помимо решения основной задачи – обеспечение добычи угля – Владимир Ильич приступил к завершению строительства бытового комбината.
Через год ждали приезд в Инту министра угольной промышленности СССР Михаила Ивановича Щадова, и Николай Степанович Плоцкий обещал закончить стройку к его приезду, поэтому помогал средствами и строительными материалами.
Действительно, через год этот долгострой, в окончание которого в коллективе уже не верили, сдали в эксплуатацию. В ходе реконструкции просторная, светлая галерея объединила весь комплекс АБК (административно-бытового комбината): новый бытовой комбинат, здание, где располагалась администрация, нарядные участков, хорошо оборудованный медпункт, отделение сбербанка. Теперь не надо было выбегать на мороз (а морозы у нас бывают до 7 месяцев в году), чтобы попасть в то или иное помещение.
У бытового комбината – два этажа: на первом – сушилки и складские помещения, широкие светлые коридоры и ламповая, душевые с парилками. И первая в Инте – современная «раздевалка-сушилка» для одежды горняков, для каждого шахтёра – она индивидуальная.
Одежда опускалась со второго на первый этаж в специальные люки для просушки, где устанавливалась необходимая температура, а ещё шло интенсивное проветривание одежды. Всё было продумано до мелочей. Кроме того, как рассказывал мне заместитель директора шахты по быту и кадрам Владимир Петрович Грищук:
– В душевых, в специальной ячейке, для каждого отдельно находились его мыло и мочалка. Для того чтобы шахтёры не ходили босиком, изготовили из конвейерной ленты много шлепанцев различного размера. В этих шлепанцах, как правило, шахтёр принимал душ. Тапочки периодически обрабатывались антигрибковым препаратом. У нас на шахте с этим строго.
Шахтёры оценили и эту заботу.
Чуть позже сдали в эксплуатацию новую, просторную, отделанную мрамором, двухэтажную столовую.
Директор вникал во все мелочи, сам рисовал эскизы, подбирал стройматериалы, собрал команду хороших специалистов; заместителем директора по строительным вопросам стал Владимир Александрович Горшков – человек деловой, инициативный, большой знаток своего дела.
Вскоре для работников шахты начали строить жильё и в Инте, и за её пределами. Возвели уникальный по тем временам физкультурно-оздоровительный комплекс с бассейном и спортивно-тренажёрным залом, соединив два комплекса галереей. Галерея – дело затратное, в смету комплексов не входила, но руководство смотрело на это дело по-хозяйски и морозить людей при наших-то зимних температурах не хотело!
Уникальным в ФОКе был бассейн: воду там очищали по особой технологии, предложенной советскими учёными, работающими на оборонку. На всю страну в те годы было создано только четыре таких спортивных комплекса. Три из них – «пришли» в нашу Инту. Два комплекса направили на шахту «Западная», а один – на шахту «Интинская» (директор Олег Игоревич Кушкин). Там поставили каркас ФОКа, но так его и не запустили…
Но главная перемена на «Западной» – она теперь стабильно добывала уголь.
***
Конечно, всё шло не так быстро и просто, как укладывается в несколько строчек данного текста…
Нельзя забывать, что кроме внутришахтных проблем, 1988-1994-й – это годы жесточайшего перелома в нашей стране и, разумеется, в угольной промышленности. Началась хроническая задолженность потребителей угля за отгруженную шахтами продукцию. Энергетический уголь Инты потребляли тогда, в основном, теплоэлектростанции и котельные Северо-Западного региона России и объекты министерства обороны. А те и другие в это время повсеместно перестали получать государственные дотации; за интинский уголь им было платить нечем.
Кроме того, правительство всё чаще урезало господдержку и самим шахтам, и частенько её задерживало. В коллективах из-за задержек с выплатой зарплаты обострялась социальная обстановка. Директора выкручивались, как могли.
Но при всех общих трудностях коллектив шахты «Западная» стал добиваться, наконец, серьёзных производственных успехов. Чтобы не быть голословной, приведу часть текста телеграммы руководителя компании «Росуголь» Юрия Малышева, посланной ко Дню шахтёра 28 августа 1994 года в адрес угольных предприятий:
«Угольная промышленность накануне своего профессионального праздника находится в сложном положении. За семь месяцев текущего года добыча угля снижена на 20,3 млн. тонн и составила 155,8 млн. Финансовое положение угольных предприятий остаётся неудовлетворительным. В отрасли существенно ослаблена производственная дисциплина и снизилась личная ответственность руководителей. Однако и в такой сложной ситуации большинство предприятий не прекратили борьбу за стабилизацию работы и решение проблем, стоящих перед отраслью.
С заданием справились 14 объединений, акционерных обществ (от автора: тогда уже появились акционерные общества) и предприятий (в отрасли работало в то время 117 шахт). Не допустили снижение объёмов добычи угля к прошлому году только шесть. Это АО «Кузбассразрезуголь», две шахты Кузбасса, АО «Интауголь», воркутинская шахта «Воргашорская» (тогда одна из крупнейших шахт в Европе – прим. автора) и АО шахта «Западная».
Далее «особо» в этой телеграмме «отмечены» (слова в кавычках взяты из текста телеграммы) «участки, работающие в забое с нагрузкой 500 и более тысяч тонн угля в год. Всего в отрасли 38 таких забоев, в том числе на шахте «Западная» – два. Только четыре коллектива во всей отрасли в тот год работали в режиме «пятисоттысячников». Один из них – участок Павла Сергеевича Одемлюка с шахты «Западная».
Разумеется, такие результаты работы воодушевляли коллектив.
А ещё в тот год ко Дню шахтёров руководство шахты сдало в эксплуатацию сто-квартирный жилой дом, один из самых красивых домов в Инте.
***
Строился тот дом, так называемым, «хозяйственным способом» – своими силами и на средства шахты. Строителей дома набирали по конкурсу и только из своих работников. Заключили с ними трудовые договора, по которым всем гарантировалось получение квартиры в этом доме и возвращение на прежнее место работы после сдачи дома новосёлам. В случае же нарушения трудовой дисциплины, шахтёру грозило увольнение с предприятия и потеря этих гарантий. Причём к конкурсу допускались лишь те работники шахты, у которых жильё подлежало сносу. Всё по совести, справедливо.
Теперь, когда государство активно сбрасывало с себя обязанности обеспечения людей благоустроенными квартирами, для шахтёров эти условия становились последним шансом выбраться из барачного жилья.
Главный принцип, которым продолжала руководствоваться администрация предприятия, – абсолютная прозрачность всего, что касается дома, как на этапах его строительства, так и при распределении квартир. Директор продолжал считать, что, только руководствуясь «принципом открытости», можно сформировать слаженный коллектив, работающий как единое целое.
Со стройкой того многоквартирного дома руководство намаялось, – тяжело было во время неплатежей и безденежья возводить жильё своими силами. Не раз приходилось добываемый уголь менять на цемент, кирпич, доски, другие стройматериалы. Строили дом три с лишним года и, наконец, добрались до новоселий. Из ветхого жилья переехало в него 66 семей и 40 семей – из готовых под снос бараков. Бараки – сразу же разобрали. Часть жилья ушла очередникам исполкома. Таковы городские правила. Две многодетные семьи получили просторные двухуровневые квартиры.
***
Тут к месту упомянуть – люди на шахте и в городе долго не верили, что семья директора не переехала в этот новый кирпичный дом, за красивый фасад с арками получивший название «Санта-Барбара». Спустя годы, со смехом рассказывала мне одна работница шахты, как ходила по этажам дома и стучалась во все двери в надежде набрести на нашу квартиру….
Ну, и, конечно, не она одна – многие полагали, что именно директор будет жить в одной из двух шестикомнатных, двухуровневых квартир. Квартир, что с самого начала целенаправленно строились и были переданы двум многодетным семьям: семье горнорабочего и работнику участка ремонта забойного оборудования; в каждой из этих семей росло по пять детишек.
Надо сказать, что, когда ещё шла стройка, Володя не раз рассказывал мне про этот – единственный такой архитектурно – оригинальный дом в Инте с новыми, современными планировками квартир. И однажды, видимо, решив меня проверить, спросил:
– Может быть, и нам переехать туда?
И был весьма доволен, когда я наотрез отказалась.
Кстати, кроме жилья в Инте, в это же самое время шахта построила 32 квартиры в Средней полосе России и передала их своим ветеранам, чтобы они, уходя на заслуженный отдых, смогли выехать с Крайнего Севера. Одновременно в городе Белгород началось строительство многоэтажного дома.
Шахтёры были довольны…
В тот август 1994 года, накануне Дня шахтёра, про успехи «Западной» много писали в республиканских газетах и в местной газете «Искра».
Перелистывая те заметки, наталкиваюсь и на такие слова:
«По мнению генерального директора ОАО «Шахта «Западная» Владимира Шахтина, успехи предприятия достигнуты, прежде всего, благодаря тому, что коллектив, акционировав шахту первым в Печорском угольном бассейне, стал хозяином своего предприятия. И теперь ВСЕ здесь работают на конечный результат».