В 1955 году я поступила в первый класс школы № 1, где проучилась восемь лет. Училась неплохо, но отличницей не была. Родители весьма терпимо относились к нашим с сестрой отметкам.
Так что периодически появлялись у меня в начальных классах даже тройки, особенно, по чистописанию. Почерк был размашистым, буквы никак не хотели выстраиваться ровно в строчку, да и вертушка я была тогда порядочная — могла и кляксу поставить. Писали-то чернилами и перьевыми ручками. Особенной непоседой стала в 6-7 классах, когда началось, что называется, «отроческое созревание», и я стала понимать, что нравлюсь мальчишкам. Девчонки тоже любили со мною дружить, радостно смеялись над моими бесконечными шутками.
Вспоминаю такой случай в 6 классе. Мой сосед по парте в ходе урока, это был такой знак его неравнодушия ко мне, привязал мои довольно длинные косы к спинке парты, причём сделал это так незаметно, что я, увлечённая рассказом учителя, ничего не почувствовала. Вдруг меня вызывают к доске. Я вскакиваю с парты, и голова моя запрокидывается назад, да так сильно, что, буквально, из глаз «искры полетели». Больно было непереносимо. На уроке выяснять отношения неудобно. Еле-еле дождалась перемены. После урока мы с моим обидчиком встали в проходе между партами. Я спрашиваю, дескать, зачем ты это сделал? А если тебя так же к парте привязать? А он смотрит на меня свысока и молчит. И в стойку боксёрскую встал, чуть ли не драться со мною собрался. Меня это жутко возмутило. Уж как я дотянулась своим кулачком до его глаза, не помню, но след оставила, от чего сама испытала шок. Меня в ответ он не ударил и вроде как смутился.
Класс наш был очень дружным, потому что повезло с классным руководителем. И, к счастью для нас, с очень хорошим учителем русского языка и литературы — Ольгой Ивановной Курковой. Её уроки до сих пор звучат в моей памяти. Именно звучат, потому что, излагая нам правила русского языка, она находила такие в них интонации, что я до сих пор, работая над текстами, бесконечно вспоминаю её с благодарностью. Она открывала нам мир изящной, классической словесности, учила понимать логику построения предложений, заложила фундамент уважительного отношения к русской литературе.
Поскольку в отрочестве я выкидывала перед ребятами всякие коленца, всё стремилась рассмешить их, то частенько попадала в нелепые истории. То прозвище кому-нибудь придумаю, то слово озорное брошу. И Ольга Ивановна частенько после уроков проводила со мною воспитательные беседы. По глазам-то я видела, что ей самой смешны мои выходки, но перебор в них, конечно, случался. Я всегда с нею соглашалась, а как иначе, если она была права, и очень её любила и уважала. Ольга Ивановна была всегда корректна, умна и убедительна, когда вводила нас в мир сдержанных, интеллигентных отношений.
Она понимала, что мои чудачества — всего лишь зеркальное отражение дворовой атмосферы гулаговского городка, где господствовала своеобразная терминология, а порой — совсем не светские манеры. Вот и возилась со мною Ольга Ивановна, предполагая, что её труды не пропадут даром. Видимо, разглядела во мне благодатную почву. Вспоминаю её — моего первого классного руководителя — с нежностью и благодарностью. В восьмом классе в комсомол меня приняли не сразу. Когда Ольга Ивановна раздавала анкеты в первый раз (их заполнял каждый перед вступлением в эту Всесоюзную молодёжную организацию), то чуть задержавшись около моей парты, как бы раздумывая, анкету мне тогда не вручила. Я очень расстроилась, еле сдержалась, чтобы не заплакать. Где же ей было знать, что этот «несозревший» на тот момент «элемент», спустя двенадцать лет станет руководить всем школьным комсомолом города.
В первой школе, начиная с седьмого класса, я, как многие ученики в те годы, была активисткой, писала заметки в городскую газету «Искра». Помню, на уроке физики в 7 классе учитель рассказывает о том, как возникает электричество, приводит примеры его бесхозяйственного использования, призывает нас его — электричество — экономить.
Я сижу у окна, и мне хорошо видно, что все фонари на улице Полярная продолжают гореть, хотя давно светло, и время подходит уже к 12 часам дня. Кто-то там, на теплоэлектростанции, забыл выключить ночное освещение. Ну, думаю, непорядок.
Подошла на перемене к Ольге Ивановне: вот, мол, что происходит. Она и говорит: «А ты сходи к директору школы и скажи ей об этом. Ирина Васильевна знает, кому позвонить». И, надо же, теперь сама себе удивляюсь, не побоялась прийти в кабинет к директору школы, чтобы сообщить об этом «безобразии». Объяснение этому гражданскому порыву (пишу без иронии) простое — в школе-восьмилетке уже с седьмого класса мы чувствовали, как вполне взрослые люди, свою сопричастность к тому, что происходит вокруг.
Ирина Васильевна Клыкова выслушала меня, похвалила, при мне куда-то позвонила. А в глазах её промелькнуло то ли удивление, то ли улыбка. Сегодня вспоминается тот её взгляд, и почему-то неловко. А тогда, как добросовестный «продукт» воспитания, я была искренне обеспокоена такой «не экономностью» на городском уровне. Потому что нас так воспитывали— беречь народное добро!
В восьмом классе меня неожиданно избрали председателем городского совета пионеров и школьников при Доме пионеров, рекомендовала меня сюда удивительная женщина, умная, яркая, задорная — Валентина Степановна Лысенко. Именно она и создала Дом пионеров, получив под него отдельное трёхэтажное здание на улице Полярная, где до этого располагались общежития. И сразу же этот Дом наполнился детскими кружками и студиями, пионерская жизнь закипела. Почему она привела именно меня в городской совет пионеров, не знаю, до этого мы с нею знакомы не были.
Наша школа № 1 была в то время одной из лучших, с прекрасным педагогическим коллективом (в статусе «восьмилетки» она пробыла недолго). Попасть сюда на работу удавалось не каждому учителю — такие высокие требования предъявлялись к их профессиональной подготовке. Располагалась школа на улице Полярная, в недавно отстроенном, очень красивом трёхэтажном здании с просторными светлыми классами и широкими коридорами. Долго ещё потом будет мне сниться наш класс на третьем этаже и эти коридоры, по которым я во сне блуждаю в поисках своих школьных знакомых и никого уже не нахожу…
***
Именно в школе № 1 закончил десять классов известный советский актер Евгений Урбанский. Его отец, второй секретарь ЦК ВКП (б) Узбекистана, в 1937 году, во время сталинских репрессий, был арестован как «враг народа» и отправлен в лагерь под Воркуту. А его жену с детьми выслали в Алма-Ату, где Женя проучился девять классов. В 1946 году отцу снизили срок лагерей и отправили на шахту в Инту. Вскоре туда переехала и вся семья Якова Урбанского. Так Женя оказался в нашей школе.
Мы учились в седьмом классе, когда он, будучи уже известным актером, вместе с Евгением Леоновым и Дзидрой Ритенбергс приезжал в Инту. Встреча с актерами состоялась в актовом зале, на сцене которого Женя, ещё учась в старших классах, блестяще читал стихи Маяковского. Выступая перед нами в родном школьном зале, он сердечно благодарил наших учителей за атмосферу уважения и творчества, которая дала ему силы поверить в себя, поступить в театральное училище. И вновь читал стихи Владимира Маяковского. Мы слушали его, затаив дыхание. Встреча прошла в удивительной атмосфере, была наполнена искрометностью шуток, теплотой, искренностью общения. Актеры, как выразилась бы молодёжь сегодня, не рисовались, не «звездили» перед провинциальной публикой. А мы, семиклассники, были зачарованы мужественной красотой Жени Урбанского, обаянием Дзидры Ритенбергс и милым юмором Евгения Леонова.
К этому времени Евгений Урбанский уже сыграл главную роль в фильме «Коммунист», выдающемся советском фильме о коммунистах – героях, что строили нашу страну после Революции 1917 года. Супруга Урбанского Дзидра Ритенбергс вспоминала: «Когда Женя узнал, что на «Мосфильме» Юлий Райзман приступил к съёмкам этого фильма, он сам явился на киностудию и предложил себя на главную роль.» В фильме он сыграл своего отца. Он часто повторял: «Мой отец был настоящим коммунистом и, как многие тогда, верил всему, что говорили от имени партии». Лучшего исполнения этой роли в кино трудно себе представить, так пронзительно, достоверно передана Урбанским-младшим судьба главного героя фильма. Фильм вышел на экраны в 1957 году. А в 1958 году старшего Урбанского не стало, он умер от тяжёлой болезни в Инте.
***
Во время нашей учёбы в четвёртом классе, в Инте появилась идея создать музыкальную школу. Её инициаторами стала семья педагогов – музыкантов, приехавших из Бреста, — скрипач Георгий Михайлович Карпук с женой — пианисткой. Мне довелось быть в группе самых первых учеников Георгия Михайловича. Из десяти человек скрипачкой стала только Марина Шабалкина, трудолюбивая и одарённая девочка. А лично я оказалась не готова к неожиданному, непривычно жёсткому подходу преподавателя к ученикам — за неверно сыгранную ноту он бил смычком по пальцам, и они у меня постоянно нарывали и болели. Может быть, я привыкла бы к этому, но тут возмутился папа: ему было жаль меня, он не понимал, почему из-за музыкальных занятий дочку приходится лечить. Так и пришлось мне, после трёх лет обучения, из этой школы уйти, но уроки игре на скрипке я вспоминаю с удовольствием, как и занятия по сольфеджио, дирижированию и вокалу.
Надо сказать, что музыкальную школу за все годы её существования закончили тысячи интинских детишек. Отдавать детей сюда учиться музыке стремились многие родители: это было модно и считалось важным для всестороннего развития ребёнка. Спустя годы эту школу по классу фортепиано успешно закончит и моя дочь Инга.
С конца семидесятых годов школа расположилась в красивом двухэтажном здании, после того, как из него переехали в центр города горкомы партии и комсомола. В этой школе сложились прекрасные традиции, долгие годы она славилась «Музыкальными пятницами», собиравшими любителей классической музыки, причём в такие вечера в зале было, что называется, «яблоку негде упасть» — так много приходило желающих. Здесь проводились городские и республиканские вокальные конкурсы. И работали прекрасные педагоги Ольга Ивановна Ачкасова, Ольга Анатольевна Розенберг, продолжают работать супруги Анна и Владимир Чабаненко — создатели вокально-инструментального ансамбля «Камертон», не один раз достойно представлявшего Инту на российских конкурсах.